Перехламок - Страница 50

Мне выдали автоган из арсенала охраны на ферме Вилферры. Пушка была тяжелая и с плохим балансом. Насчет этого я тоже тихо ругался.

— Твоя роль, — передал мне Вилферра через Эдзона, — очень простая. Норы вокруг Зеркал-Укуса тверды. Их надо будет размягчить. Этот уровень сужается в вертикальном направлении между Глубокой Камерой и Каплепадом. В туннелях под ним полно грязи и токсинов, но в более высоких вентиляционных ходах чисто. Ты без проблем туда пролезешь и найдешь, откуда они берут энергию.

Эдзон ухмыльнулся мне, пока я пожирал кусок мясного пирога.

— Ты, наверное, спрашиваешь себя, зачем им понадобился фонарщик.

Я отвлекся от жевания ровно настолько, чтобы пожать плечами.

— Крысокожие считают, что знают это место лучше, чем Пауки-Боятся-Его, потому что он из другого племени и не знает всех песен улья в этих краях. Ты будешь где-то в окрестностях границ поселения, но в бою участвовать не будешь. За линией фронта останется довольно прилично народу…

Жуя, я дёрнул головой в направлении Вилферры.

— …да, Вилферра, гильдеец Тай и еще пара отцов, которые хотят присутствовать при падении Хелико. Никто не хочет, чтоб подстрелили нашего последнего фонарщика, Кэсс. Как только свет погаснет, бандиты и охотники за головами заходят внутрь, а ты уходишь. Когда вернешься, следующие три водных пайка будут удвоены. Не беспокойся, они знают, что пойдут в темноту. С ними все будет в порядке.

Про бандитов я и не думал, да и вообще мне было плевать. Но, когда я проглотил последний кус пирога и задумался на секунду, до меня кое-что дошло.

— Двойной паек? Это большие затраты, если так платят каждому. Откуда? Я думал… — я вовремя спохватился, что мне не должно быть ничего известно насчет Гарча. — Что, караван Гарча скоро вернется?

— Чтоб я знал.

Эдзон явно был в курсе — когда он уклонился от вопроса, то дёрнул губами точь-в-точь, как когда ему доставался хороший расклад.

— Так обещали всем, кто вернется с налета, если мы возьмем Хелико. Что я знаю, так это то, что они неплохо накинули за счет воды, что мы получили с тех Эшеров у ворот, прежде чем отправить их восвояси.

Эдзон сказал, что ходил на это посмотреть. Я хоть и изголодался, но растерял оставшийся аппетит, слушая его фыркающие смешки, пока он рассказывал, как Сафину и ее караван с насмешками препроводили обратно на дорогу с пустыми руками.

Эдзон мне всегда нравился, но с того момента и на протяжении всего марша мне хотелось хорошенько ухватить его за обвислые щеки и расплющить ему лбом нос. Вместо этого я глубоко вдохнул — дорога на Зеркал-Укус хорошо вентилировалась, и воздух тут обычно был вкусный и не очень пыльный — и протянул руку двоим мужчинам, которых он ко мне подвел.

Хойша Урделл представился первым. Его рука была такой же мягкой, как голос, а глаза скрывались под защитными противопылевыми очками, затемненными несмотря на то, что дорога, как и любая другая, была слабо освещена.

Он, конечно, был из дома Делакью — узкие плечи, лысая голова, прямой черный термоплащ, которым можно обмануть тепловидящие приборы, если знать, в чем там трюк. В глаза бросался выпуклый шрам, который шел от его бровей прямо через маковку головы и исчезал за ухом. Похоже, что удар клинка содрал с черепа здоровый лоскут кожи, которая толком не приросла назад.

Второго звали Бегущий-Касаясь-Теней. Он был крысокожий, следопыт, во всем противоположность Делакью. Из одежды на нем имелись только кожаные штаны и наброшенная на плечи шкура гигантской крысы — животного, которое он должен был выследить и убить для посвящения в мужчины. Кожа у него была коричневая, без отметин, волосы черные, и руку он мне не пожал.

Эдзон стоял с выжидающим видом. Он, очевидно, думал, что мы все сразу сработаемся. Похоже, тут мой загадочный ореол фонарщика — одинокого странника — человека действия сработал против меня. Я не был уверен, с чего следует начать.

— Я вперед тиххим хходом, вы двое сзади, — пришел на выручку Урделл. — Крыс пусть направляет, а ты говори, где надо остановиться и шшто надо сделать.

Его “х” походили на вздохи, и он слегка шепелявил, как часто бывает с акцентом Делакью. Бегущий-Касаясь-Теней коротко кивнул.

— Нужно только указывать путь, — сказал он. Голос у него был приятный, музыкальный. — Тут особо нечему вредить вашим нгалотским шкурам.

Он мельком ухмыльнулся нам, и Эдзон улыбнулся в ответ, видимо, не зная, что на языке местных крысокожих “нгалот” значит “ребенок, представляющий обузу” или “простак”. Или “неуклюжий житель подулья, который не знает, как устроено скверноземье”.

— Мы повернем вперед здесь. Там, где балка проходит сквозь металл, есть лаз, по которому можно вскарабкаться. Надо обмотаться.

Он поднял руки и показал обмотки, предназначенные для их защиты. Я посмотрел на них, потом на свои руки и на место на поясе, где обычно висела моя сумка. Дерьмо. Вот чем плохо выбегать из дому в спешке. У меня засосало под ложечкой от внезапного осознания, насколько голым я себя чувствую. Ни шляпы, ни плаща, ни пачки инструментов, что обычно висела за плечом, ни фонарного шеста.

Ни Нардо, ни Венца, ни Мутноглаза, ни…

— Что, снаряжения не хватает, Кэсс? Не беспокойся, мы знали, что тебе понадобятся инструменты, а я не знал, сколько у тебя осталось собственных.

С этими словами Эдзон протянул мне сверток из грязной желтой пластиковой плетенки. В петле сбоку был прицеплен тонкий стаб-пистолетик, а из-под материи торчали рукоятки инструментов. Они были меньше и легче моих, для рук, что были меньше и легче.